ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ "ПЕРВОГО СЕНТЯБРЯ"

ЛАЗАРЕВА Валерия Алексеевна

Уроки литературного чтения в современной начальной школе

Лекция 2.

Художественный текст, его образная природа.
Способы художественного изображения, особенности читательского восприятия

Задача учителя, научившего детей читать, – научить их читать художественный текст, полноценно и глубоко воспринимая его.

Что значит научить читать художественный текст? В чем особенности восприятия этого вида текста и почему этому надо учить специально? Почему учитель литературы и замечательный методист ХIХ века В.И. Водовозов говорил: «Преподаватель словесности вторично научает читать»? Что это означает и, самый важный для учителя вопрос, – как это сделать?

Слово художника, кроме обычной информации, несет в себе еще и эмоционально-образную информацию. Читатель, читая художественный текст, представляет картины, которые нарисовал автор-художник; сочувствует его героям и выходит на понимание идеи произведения, его главной мысли. Разница между художественным и нехудожественным текстом – в способе отображения действительности. Вот как об этом говорил В.Г. Белинский: «Философ говорит силлогизмами, поэт – образами и картинами, а говорят они об одном и том же. Политэконом, вооружась статистическими числами, доказывает, действуя на ум своих читателей или слушателей, что положение такого-то класса в обществе много улучшилось или много ухудшилось вследствие таких-то и таких-то причин. Поэт, вооружась живым и ярким изображением действительности, показывает в верной картине, действуя на фантазию своих читателей, что положение такого-то класса в обществе действительно много улучшилось и ухудшилось от таких-то и таких-то причин. Один доказывает, другой показывает, и оба убеждают, только один логическими доводами, а другой – картинами».

Проиллюстрируем мысль критика на примерах. В научном издании, в Толковом словаре так объясняется, что такое дождь как явление природы:

«Дождь – атмосферные осадки в виде водяных капель».

Теперь сравните это описание с тем, как рисует дождь поэт Н.А. Некрасов – художник слова:

И по дороге моей, светлые, словно из стали,
Тысячи мелких гвоздей шляпками вниз заскакали.

Или:

Прямы и светлы, как прутья стальные,
В землю вонзились струи дождевые.

Это разные дожди, и для них в языке есть разные названия: грибной дождь и ливень.

Приведем еще более подробное, более детальное изображение трех разных дождей:

«Слово спорый означает – быстрый, скорый. Спорый дождь льет отвесно, сильно. Он всегда приближается – с набегающим шумом.
Особенно хорош спорый дождь на реке. Каждая его капля выбивает в воде круглое углубление, маленькую водяную чашу, подскакивает, снова падает и несколько мгновений, прежде чем исчезнуть, еще видна на дне этой водяной чаши. Капля блестит и похожа на жемчуг.
При этом по всей реке стоит стеклянный звон. По высоте этого звона догадываешься, набирает ли дождь силу или стихает.
А мелкий грибной дождь сонно сыплется из низких туч. Лужи от этого дождя всегда теплые. Он не звенит, а шепчет что-то свое, усыпительное, и чуть заметно возится в кустах, будто трогает мягкой лапкой то один лист, то другой...
О слепом дожде, идущем при солнце, в народе говорят: «Царевна плачет». Сверкающие на солнце капли этого дождя похожи на крупные слезы. А кому же и плакать такими сияющими слезами горя или радости, как не сказочной красавице царевне!»

(К. Паустовский)

Автор художественного произведения изобразил словами дождь – явление природы. И читатель художественного текста представляет себе эти дожди, и не только сами дожди, но и рябую от ямочек, оставляемых каплями, поверхность реки, кажется, ощущает теплую воду этих луж и даже слышит этот стеклянный звон. Представляет, если автор нарисовал. А если – нет? Сравните тексты, в которых описывается зима. Последите за собой: читая какой из этих текстов, вы не смогли представить себе картины, потому что автор их не нарисовал словами? И что представилось при чтении других?

1.

Снег по области пройдет –
На дорогах гололед,
Будет резкое паденье
Атмосферного давленья.
В понедельник – минус пять,
Ветер западный опять.
Над заливом скорость ветра –
Девять с половиной метров.

2.

Идут белые снеги,
Как по нитке скользя…

3.

Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод…

4.

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

5.

...Недвижны сосны
В своей нахмуренной красе;
Отягчены их ветки все
Клоками снега…

6.

Лапы елок,
лапки,
лапушки…
Все в снегу,
а теплые какие!

7.

Как поработала зима!
Какая ровная кайма,
Не нарушая очертаний,
Легла на крыши строгих зданий...

Первый текст – не художественный, это зарифмованная сводка погоды. А в других – не просто картины, а разные зимние картины: не простое сообщение о том, что пойдет снег (1), а изображение того, как снег идет (2 – Е. Евтушенко, 3 – Б. Пастернак).

А вот снег лежит в знаменитом пушкинском «Зимнем утре», изумительная картина русской зимы, многоцветная, вся в бриллиантовом блеске! И тот же, но совершенно другой снег, лежащий новогодней ватой на ветках сосен и придающий лесу нахмуренную красу (4 – А.С. Пушкин).

Тот же ватный снег, но нарисованный с совершенно другим чувством В. Маяковским (5). И снег С.Я. Маршака (6) поработавший в городе, изображенный . И все эти прекрасные поэты ИЗОБРАЖАЮТ, рисуют словами. Им подвластно изображение всего, что есть на земле, и не только на земле: картин и явлений природы, предметов, человека, животных и др.

Эту разницу между художественным и нехудожественным текстами дети чувствуют очень рано, выбирая сказки и песенки для чтения, причем выбирая простое по форме, доброе по смыслу художественное произведение. Поэтому мы уже в учебнике для 1-го класса (В.А. Лазарева. Литературное чтение. 1-й класс. М.: Оникс 21 век) с первых уроков показываем детям эту разницу на простых и понятных текстах. Более того, они сразу видят, что авторы художественных произведений рисуют одно и то же животное по-разному. Так, как эти замечательные поэты:

Эта лошадь была прекрасна,
Как бывает прекрасна лошадь…
Шея – словно рука балерины,
Уши – словно чуткие листья,
Ноздри – словно из серой замши…

(Д. Самойлов)

Савраска, запряженный в сани,
Понуро стоял у ворот…
Немало и тут доставалось –
Возил ты тяжелую кладь,
В жестокую бурю случалось,
Измучась, дорогу терять.
Видна на боках твоих впалых
Кнута не одна полоса…

(Н. Некрасов)

Дети читают тексты и рисуют «портреты» этих лошадей по своим представлениям. И все как один – у первой красавицы лошади рисуют гордо поднятую голову, а у второй, некрасовской заморенной непосильным трудом клячи, – согнутую, низко опущенную шею, изображают полосы кнута на ее боках и даже чувствуют авторское отношение к ним: восторженное любование первой и сочувствие и сострадание ко второй.

Настоящий поэт или писатель может нарисовать словами всё, даже фантастическую, необыкновенную картину, то, чего не бывает на свете, – и мы всё это можем вообразить.

Представляем мы себе, например, Бабу-Ягу или Буратино, которых не было на самом деле. Мы можем себе представить, посочувствовать и понять, почему такое происходит с фантастической героиней стихотворения «Колдунье не колдуется» М. Бородицкой. Ведь и у нас тоже бывало плохое настроение, когда все из рук валилось.

КОЛДУНЬЕ НЕ КОЛДУЕТСЯ

Сидит колдунья, дуется
На целый белый свет:
Колдунье не колдуется,
И вдохновенья нет.

Наколдовала к завтраку
Из Африки банан,
А появился – здрасьте вам! –
Из Арктики – буран.

Наколдовала к ужину
В стаканчике пломбир,
Но убедилась с ужасом:
В стаканчике – кефир!

Ну что за невезение,
Ну что за наказание –
Не радует ни пение,
Ни даже рисование:

Нарисовала курицу,
А вышел пистолет…
Сидит колдунья, дуется
На целый белый свет.

А может быть, кто дуется –
Тому и не колдуется?

У писателей есть свои приемы и способы, с помощью которых они могут создать фантастический образ. Художник помещает его в узнаваемую нами реальность, окружает реальными деталями.

Вспомните гоголевского черта, который украл месяц. «Между тем черт крался к месяцу и уже протянул было руку схватить его, но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова отскочил и отдернул руку… Вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки…» «Фантастическое до того должно соприкасаться с реальным, что вы должны почти поверить ему», – говорил Ф.М. Достоевский.

Обратите внимание, как читатель вместе с героем стихотворения перемещается из реальности в фантастический мир и возвращается обратно:

СКАЗКА

Мальчик строил лодку.
И построил лодку.
И поплыл по речке
В тихую погодку.
Лодка острым носом
Воду бороздила.
Облако дорогу
Ей загородило.
Мальчик въехал в облако,
В белое, густое.
А за первым облаком –
Облако второе,
Облако пуховое,
Облако из снега.
А за третьим облаком
Начиналось небо…

(Д. Самойлов)

Вот эта способность словами нарисовать картину, изобразить, создать художественный образ действительности и вызвать его в воображении читателя художественного произведения и является главной особенностью искусства, любого вида его, в том числе и литературы. Только способы создания художественного образа в разных видах искусства – разные. Художник создает его с помощью линии и красок, музыкант рисует звуками, а писатель и поэт рисуют картины словами.

Как же создается художественный образ, как автор находит те особые слова, которыми можно нарисовать картину, и всегда ли они особые?

Слова эти могут быть самыми обычными. Например, что может быть проще и обыденнее слов: ночь, улица, фонарь, аптека, свет, тусклый, живи, умрёшь, всё повторится...?

А поэт А. Блок поставил их в особом порядке и создал пронзительно-горькое, щемящее душу стихотворение:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века –
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь – начнешь опять сначала,
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

Значит, самое обычное слово художник может сделать особенным. Вот как об этом сказал замечательный поэт нашего времени Д. Самойлов:

Люблю обычные слова,
Как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва,
Потом значенья их туманны.
Их протирают, как стекло,
И в этом наше ремесло.

Правда, процесс поиска нужного слова, рисующего картину или передающего чувства человека (ведь в слове чувствуется и отношение автора), долгий и трудный. Проиллюстрируем это на примере.

У А. С. Пушкина в стихотворении «Зимнее утро» первоначально было:

Под голубыми небесами
Необозримыми коврами...

Но слово необозримые применительно к коврам, да еще с учетом, что вид из окна – все-таки обозримый, ограниченный, – не понравилось Пушкину, и он заменяет это слово другим: великолепными.

Следующая строка этого стихотворения переделывалась несколько раз. Сначала было: «Лежит, как саван, белый снег». Но слово саван придает слишком мрачный оттенок солнечному яркому пейзажу, и поэт пишет: «Простерлись белые снега», затем меняет на «Простерты новые снега». (Подумайте и вы, почему его не устроила эта фраза!) И наконец находит нужные слова: «Блестя на солнце, снег лежит».

Итак, автор ищет точные, рисующие образ, передающие чувства слова, и самое обыкновенное слово может под рукой Мастера стать волшебным средством изображения предмета, природы, человека и т. д. Например, слово хрустальный в предложении «На столе стояла хрустальная ваза» обозначает то, из чего сделана ваза. А в поэтической тютчевской строке:

Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера!

Слово хрустальный имеет значения: яркий, сверкающий, ясный, звонкий, хрупкий и т. д. Свойства хрусталя переносятся на очень, казалось бы, далекое понятие, но поэт находит нечто сближающее: прозрачность хрусталя и осеннего воздуха, чистота и звонкость звука, хрупкость красоты. И это неожиданное сопоставление помогает нам представить себе именно такой осенний день. Воистину:

Когда потеряют значенья слова и предметы,
На землю для их обновленья приходят поэты.

Но есть и особые слова, в которые заложено сравнение одного предмета с другим, слова, употребляемые в переносном значении для достижения особой выразительности. Их называют тропами. К тропам относятся: эпитет, метафора, сравнение, гипербола (преувеличение) и др.

Простейший вид тропа – сравнение, в нем впрямую, через союзы или творительный падеж (запел соловьем, полились слезы ручьем) переносятся свойства одного предмета или явления на другой, чтобы через знакомое и понятное было легче представить то, чего не видели.

Сравнение – сопоставление одного явления или предмета с другим:

• «Лес, словно терем расписной...» (И. Бунин);

• «Глаза девочки были похожи на мокрую черную смородину.» (Л.Н. Толстой);

• «Налево, как будто кто чиркнул по небу спичкой, мелькнула бледная фосфорическая полоска и потухла.» (А.П. Чехов);

• «Под ним струя светлей лазури.» (М.Ю. Лермонтов).

Эпитет – образное определение, выражающее сущность предмета или явления, дающее ему дополнительную характеристику в виде скрытого сравнения. Например:

• «Утесов нагие громады» (А.С. Пушкин);

• «С деревьев ржавый лист валился...» (Ф.И. Тютчев);

• «Где-то в яблочном захолустье» (Ю. Друнина);

• «Четкий воздух свеж и чист» (М. Волошин).

Эпитетами чаще всего бывают прилагательные, но иногда и наречия при глаголах (гордо реет буревестник) и даже существительные (старик океан, мужичище-деревенщина).

В фольклорных произведениях эпитеты – постоянные: солнце красное, поле широкое, удалой добрый молодец и др.

Метафора – перенесение свойств одного предмета на другой, например, по их сходству:

• «Улыбкой ясною природа

• Сквозь сон встречает утро года…» (А.С. Пушкин);

• «В саду горит костёр рябины красной...» (С. Есенин);

или с одушевленного – на неодушевленный (олицетворение):

«...И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу» (А. Блок);

«Гром из-за тучи, зверея, вылез,
Громадные ноздри задорно высморкал» (В. Маяковский).

Настоящие мастера для создания образа используют даже определенные звуки. Как, например, А.С. Пушкин:

Буря мглою небо кроет...

(Гласные о, у создают впечатление воя ветра.)

...То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

(Взрывные к, т, п передают стук.)

Или Н.А. Некрасов:

На ручей, рябой и пестрый,
За листком летит листок,
И струей, сухой и острой,
Набегает холодок.

(Звук с передает свист ветра.)

Такой специальный подбор согласных звуков для создания определенной картины, более точного изображения художественного образа называется звукопись, или аллитерация, а повторение гласных звуков – ассонанс.

Не надо думать, что художественный образ создается с помощью какого-то одного приема. В приведенном некрасовском четверостишии, кроме аллитерации, используются эпитеты: рябой и пестрый ручей, сухая и острая струя холодного воздуха. В знаменитом стихотворении А. Фета «Шепот, робкое дыханье…» рядом почти с каждым существительным стоит эпитет, а кроме того, поэт использует и аллитерацию, и метафоры, и сравнения.

Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья.
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!…

Наличие тропов всегда показатель высокой художественности, мастерства и масштаба таланта поэта. Посмотрите, сколько нейтральных, не несущих художественной информации слов в начале пушкинского стихотворения «19 октября»: «Роняет лес багряный свой убор, // сребрит мороз увянувшее поле». Всего три: лес, мороз, поле. Все остальные слова – тропы.

Но в художественном слове содержится еще (в лирике – всегда) и отношение автора к изображаемому, и мы тоже его понимаем, вернее, чувствуем. В слове хрустальный – несомненный восторг, любование прекрасным осенним днем.

Иногда это авторское отношение передается впрямую, например, когда Н.А. Некрасов говорит об одном своем герое: «Лапки скрестивши, стоит, горемыка...», мы чувствуем сочувствие автора к этому зайчику. Но к другой героине его стихотворения – иное, чуть насмешливое отношение, но тоже с любовью автора:

Глядь, у куста копошится зайчиха –
Еле жива, а толста, как купчиха!

Как же читателю передается чувство автора или героя произведения? Наверное, это самое трудное – ведь в жизни мы догадываемся о чувствах людей, об их отношении к нам, например по глазам человека, жестам, которые выдают его душевное состояние. Но как это сделать с помощью слов, написанных на бумаге? Некрасов называет зайчика горемыкой, и сразу становится ясно, что он жалеет его как человека, как ребенка, – это один из приемов создания образа.

Накал чувств может передаваться восклицанием:

Ах, как небо высоко!

(Л. Шипахина)

Или:

Звезды ночи осенней, холодные звезды!
Как угрюмо и грустно мерцаете вы.

(И. Бунин)

Этот прием используется не только в стихах, но и в прозе:

Турбины и не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О елочный дед наш, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?

(М. Буглаков)

Здесь автор задает риторический вопрос, т.е. не требующий ответа. Он как бы сам с собою разговаривает, но мы невольно включаемся в его размышления и переживания, быть может, потому, что «елочный дед» был и у нас. А вот о маме так скажет не каждый.

В стихотворении М.Ю. Лермонтова «На смерть Поэта» риторические вопросы передают душевное состояние автора:

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил их словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..

Взволнованность в этих строках передается еще и с помощью инверсии, т. е. изменения порядка слов. Посмотрите, как будет звучать «исправленная» фраза: «Зачем он бежал в этот завистливый и душный свет от мирных нег и простодушной дружбы?» Не правда ли, гораздо спокойнее? Перестановка слов, которая на первый взгляд кажется нарушающей грамматический порядок речи, придает выразительность фразе. Сравним два обращения в письме: «Моя дорогая мама» и «Мама, дорогая моя!» (здесь без восклицательного знака не обойтись).

С помощью инверсии можно показать стремительность, как в пушкинской фразе:

...Швейцара мимо он стрелой
Взлетел по мраморным ступеням...

Или горестные чувства, как у М.Ю. Лермонтова:

...он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.

Еще один прием передачи чувства – повтор одних и тех же слов. Это как бы подчеркивает мысль автора, придает словам особую выразительность и убедительность.

Вспомните знаменитые строки К. Симонова с многочисленными повторениями слов «жди меня», звучащими от этого как заклинание:

Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера...

Или такое обращение к любимому:

Милый, позволь мне,
Позволь мне, хороший,
Стать у дороги плакучею ивой...

В повторе просьбы позволь мне звучит особая щемящая нота, поскольку сразу понятно, что любовь эта – непозволительная, запретная. И этот повтор, и ласковые обращения, которые героиня себе позволяет в этом, наверное, никогда не отправленном Ему письме, автор использует, чтобы передать нам душевное состояние своей героини, сделать для нас «внятным» то, «что сердце говорит», и вызвать сочувствие.

Так определенные приемы: инверсия, повторы, интонация, обозначенная на письме знаками препинания, способы сочетания слов (поэтический синтаксис) и, кроме того, сами слова, подобранные автором-художником, – усиливают выразительность и передают настроение и чувства героев произведения, отношение автора к изображаемому. А мы, читатели, воспринимаем то, что трудно передать словами на бумаге, – чувства людей. Л.Н. Толстой сказал: «Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются ими и переживают их». Об этих знаках, в которых обозначена выразительность и изобразительность, являющиеся главными признаками художественного текста, мы и говорили.

Подведем некоторые итоги.

Автор художественного произведения изображает мир, в котором мы живем, и, конечно же, человека с помощью своих особых средств изображения, «зашифровывая» своё видение мира, отношение к нему, а читатель текста воссоздаёт эти образы, всё это воспринимает, т. е. в себя принимает. Поэтому создание художественного произведения художником и воссоздание его в воображении читателя – две стороны одного процесса – чтения художественного произведения. Причём, без первого нет второго, но и без второго тоже не будет первого. «Что есть чтение, как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками... Чтение – прежде всего сотворчество», – писала М. Цветаева.

Вопросы для самопроверки

1. В чем отличие художественного текста от научного?

2. Почему, с помощью какого приема художник может достоверно изобразить то, чего не бывает на свете?

3. Какие существуют в литературе средства изображения? Почему одни из них называются тропами?

4. Какое прилагательное можно назвать эпитетом?

5. Как читателю передаются чувства героя, отношение автора к изображаемому?

Рекомендуемая литература

1. Литературное чтение в современной школе: дополнительные материалды к курсу лекций / Сост. В.А. Лазарева. М.: Педагогический университет «Первое сентября», 2005.